Вадим Румынский

Это стихотворение имеет ритмические и аллитеративные особенности, не передаваемые по-русски, но сыгравшие большую роль в его судьбе. Благодаря им оно очень музыкально, что не преминули отметить современники, в частности, Габриель Форе - автор знаменитого романса. Я привожу его здесь в исполнении непрофессиональной провансальской девченки, которое мне очень нравится и кажется более адекватным, чем все, что я слышал раньше. А слышал я немало: тут уж, как говорится, на вкус и цвет.  Поэтому для сравнения, великая Нинон Валлен с одним из первых в истории видеоклипов, а также еще в одной грамотно почищенной записи.

Из упомянутых особенностей следует выделить рифмический каркас, основу которого составляет, прежде всего, рифма «vaisseaux - berceaux» [вэссо - берсо] (корабли (суда) - колыбели), смысл которой напоминает заключенный в известной французской поговорке: «Aux hommes - le labeur, aux femmes - les pleurs» [оз омм - лё лябёр, о фамм - ле плёр] (мужчинам - труд, женщинам - слезы). С художественной и технической точки зрения, это - не просто попадание в десятку, а, как минимум, троекратное. В похожих по форме и звучанию словах заключены, одновременно, и формальная и отвлеченная аналогии: одинаковые по форме предметы, подверженные одному и тому же движению (колеблемые), символы, соответственно, мужской и женской доли. Это, как минимум. Потому что ассоциативные горизонты, раскрывающиеся с первых же строк стихотворения, гораздо шире - слишком широки, чтобы их можно было втиснуть в рамки описания, заковать в слова. Достаточно, хотя бы, намека на связь морской стихии с природой женственности вообще. Сюлли-Прюдом - большой мастер именно по этой части, на мой взгляд. Полагаю, именно эта способность - умение преодолеть тиранию слов - отличает настоящего поэта от рифмоплета.

Однако этим дело не ограничивается: на подобных смысловых и аллитеративных парах построено, практически, все стихотворение. Например, в первой же строфе разобранная выше рифма пересекается с другой: «silence - balance» [силянс(е) - балянс(e)] (молчание - качает). Звучит она, буквально, как корабельная склянка, особенно во второй строке, где впечатление довершает слово «incline» [э(н)клин] (клонит, колеблет): получается [э(н)клин а(н) силянс(е)].

Конечно, чтобы представить себе все это как следует, необходимо иметь в виду особенности французского произношения (носовые звуки, немое (е) после согласных и т. п.). Думаю, что приведенный пример исполнения поможет в этом лучше, чем самые пространные объяснения. :-)

Анализ музыки Форе - вопрос совершенно отдельный. Хотя, по зрелому размышлению, трудно представить себе кого бы то ни было (даже в эту богатую на гармонических гениев эпоху), способного обыграть этот текст настолько органично. На мой  взгляд, именно архаичность гармонических ходов, столь свойственная Форе, придает этой песне своеобразие и не передаваемое иными средствами очарование.

Рене-Франсуа Сюлли-Прюдом
ВДОЛЬ ПРИСТАНИ
(КОЛЫБЕЛИ)

(перевод Вадима Румынского)

Вдоль пристани громады кораблей,
Колеблемы безмолвною волной,
Не ведают, как женщины детей
Качают осторожною рукой.

Но скоро день прощания придет,
Поскольку плакать женщинам подстать
А их мужьям - идти за горизонт,
Манящий любопытных испытать.

И корабли, стремящие свой ход
Из порта, что скрывается вдали,
Почувствуют, что плыть им не дает
Душа, что в колыбелях той земли.

______________________________

Le long des quais les grands vaisseaux,
Que la houle incline en silence,
Ne prennent pas garde aux berceaux
Que la main des femmes balance.

Mais viendra le jour des adieux;
Car il faut que les femmes pleurent
Et que les hommes curieux
Tentent les horizons qui leurrent.

Et ce jour-là les grands vaisseaux,
Fuyant le port qui diminue,
Sentent leur masse retenue
Par l'âme des lointains berceaux.

______________________________

Le long des quais les grands vaisseaux,
Вдоль набережных - большие корабли/суда(1)
Que la houle incline en silence,
Которых зыбь колеблет/клонит в молчании,
Ne prennent pas garde aux berceaux
Не обращают внимания(2) на колыбели,
Que la main des femmes balance.
Которые качает/колеблет рука жен/женщин.

Mais viendra le jour des adieux;
Но придет день прощаний,
Car il faut que les femmes pleurent
Поскольку нужно, чтобы женщины (за)плакали,
Et que les hommes curieux
И чтобы любопытные мужчины
Tentent les horizons qui leurrent.
Соблазнились горизонтами, которые манят/обманывают.

Et ce jour-là les grands vaisseaux,
И в этот день большие корабли,
Fuyant le port qui diminue,
Убегающие/уносящиеся(3) из порта, который уменьшается(4),
Sentent leur masse retenue
Почувствуют свою массу/громаду удерживаемой
Par l'âme des lointains berceaux.
Душой далеких колыбелей.



(1) Слово «vaisseau» (мн. ч. «vaisseaux») - не единственное во французском языке родовое наименование для «крупных плавсредств». Собственно, это не корабль (то есть, в русском значении - «скорлупа», «корзина», а во французском (bâtiment, navire) - «постройка» или «плавучка»), а судно (ср. «vaisselle» - «посуда»). Этимологически более точным, поэтому, будет именно такой перевод, но русское слово «судно» не подходит стилистически: слишком формально и низкостильно.

(2) Выражение «prendre garde» означает, на самом деле, «остерегаться», точнее, «изготовиться к защите», «занять оборонительную позицию/стойку» (ср. фр. фехт. «En garde!» - «защищайтесь (сударь :-))». (Дуэльный и военный жаргон, вообще, очень широко представлен в современной французской фразеологии.) Однако в современном языке выражение это имеет более общий смысл и поэтому перевод «обращать внимание» или «замечать» - более адекватен намерению автора, несмотря на то, что и то и другое можно сказать по-французски буквально: соответственно, «faire attention» и, к примеру, «apercevoir». Хотя в таком тонком деле, как поэзия, и на таком уровне случайностей не бывает. :-)

(3) Также, одно из основных значений этого глагола - «спасаться бегством».

(4) По мере удаления.