Вадим Румынский

          История Карны заслуживает отдельного упоминания и, по-моему, описана в самой Махабхарате достаточно подробно.  В контексте борьбы Тримурти между собой (а не представления о "служебных функциях" Брахмы и Шивы по отношению к Вишну) Карна, как я уже писал выше, браманический герой, который был выключен из игры в качестве основного претендента, скорей всего, неким влиянием Вишну непосредственно на Кунти, заставившим ее "попробовать", не подумав о последствиях, из-за чего она испугалась, устыдилась и т. п.  Остальные Пандавы каким-то (опять же, остающимся за рамками текста) образом связаны непосредственно с Вишну и находятся под прямым влиянием его аватары.  Собственно, речь, главным образом, об Арджуне, как ключевом персонаже, противопоставляемом Карне качественно, а в итоге и на поле боя.

          В результате Карна, как и все браминные герои, начиная с Девавраты Бхишмы, оказывается на стороне сыновей Дхритараштры, что и было нужно Вишну для упрощения ситуации до прямого противостояния двух войск, причем (даже в самой Махабхарате, то есть, апологии Вишну) последствия объединения браманитов с шиваями описаны достаточно подробно: с поправкой на неизбежную в тексте демонизацию и очернительство, они просто не могли действовать по-настоящему заодно, и причиной поражения ядавов послужили, в сущности, моральные метания представителей браманического лагеря, связанных обетами, пристрастиями, виной, "кармическими долгами" и т. п.  Вишнуитская Махабхарата представляет их как основную силу войска Дурьодханы, на которую он всецело полагался и которую стремился привлечь на подготовительном этапе, но она сыграла против него.

          Одним словом, если бы браманиты выступили отдельной стороной, никакого смертоубийства, сопоставимого по масштабам с описанным, не случилось бы, а если бы все-таки произошло, потомки и архаты Брамы приобрели бы очень серьезное влияние, чего Вишну удалось не допустить описанным выше образом.  По крайней мере, так это представляется мне с точки зрения людской политики.

         В психическом плане, Махабхарата, как говорится, "мультивалентна и полифонична": каждый найдет "свое", и это свое может быть очень специфичным, контекстным, даже не выразимым словами.  Но есть и "официальные" трактовки этой истории как мистерии души, "структуры личности" с четко закрепленными за героями "ролями", которые мне все не нравятся именно из за этого: бесконечного числа вариантов и многомерности, которых любая подобная интерпретация неизбежно лишает Махабхарату.  В плане личном, это как бы тренажер паралогического, неоднозначного восприятия и мышления.  Но в том, что касается сугубой экзотерики, "внешнего", политики, рассмотрение конкретных вариантов описанных в ней событий и отношений кажется мне, наоборот уместным и полезным.  Может быть, из-за моей собственной экстравертности. :-)  В этом плане отношения Троицы могут быть равновесными лишь моментарно, в некотором преходящем, промежуточном (возможно, тождественном исходному, внеконтинуальному) состоянии.  И дело тут, мне кажется, не в том, что они друг друга не "понимают", а в том, что не могут иначе.  Подобно людям, которые, осознавая мотивацию других, продолжают действовать свойственным себе образом, поскольку любые попытки поступать иначе ведут к быстрому осознанию чужеродности таких действий и, соответственно, собственной природы, которая, какой бы не была "пустотной" (то есть, лишенной уникальной, особенной материальной основы), все же "реальна" (то есть, уникальна и особенна, поскольку проявляется именно так, а не иначе).  Может быть люди, как и все чувственно воспринимаемые явления, и есть подобие пузырей, но разности форм и способов бытия этих пузырей такое (буддийское, то есть, вишнуистское, в основе) представление не объясняет.  Меня оно всегда именно этим и смущало - неполнотой.

Мне (см. указание на источник ниже) известно об Индре три истории:

№ 1.

У последнего царя Арьяны (потомка Брахмы, а его собственное имя забыто) долгое время не было детей.  Он спросил пророчества у жриц Лабиринта, и пифия ответила ему: "Твой сын родится весной".

А через несколько дней его жена поняла, что беременна.  По всем расчётам так и сходилось, что ребёнок должен родиться весной, но весна в том году так и не наступила.

Началась вечная Зима, и арья, покинув свою страну, двинулись на юг (юго-восток) в поисках земель, свободных от снега.

Этот поход длился семьдесят лет, и всё это это время царица не старилась, и оставалась беременной.
(Есть версия о том, что она сама просила ребёнка не рождаться в этот ужасный мир вечного снега и постоянных войн.)

И вот, когда остатки вымирающего народа арья перебрались через горы Хинду и хотели спуститься в долину, на их пути встало огромное войско дасов.

И хотя кшатрии арья сражались неистово, их было слишком мало, чтобы победить.

Дасы загнали арья обратно в горы, в снега.

Они поставили перед арья условие: если те хотят выжить, пусть бросят оружие, и, спустившись вниз, станут рабами.  Если же нет, пусть умирают от голода и холодов на леднике.

Некоторые кланы арья согласились на эти условия.  Они разоружились и сдались в плен и рабство.

Но другие остались в горах, рассудив, что лучше потерять жизнь, чем волю.

Царица видела, как умирает её народ.  В конце концов, она приняла решение идти вниз с небольшой группой брахманов и кшатриев и вступить в переговоры с царём дасов, чтобы попытаться вымолить у него приемлемые условия капитуляции.  В качестве платы за сохранение жизни и свободы её народу царица собиралась предложить дасам Ваджру - меч своего мужа (сам царь погиб в сражении много лет назад).

Этот меч был таков, что его не мог в одиночку поднять обычный человек.  Только прямые потомки богов могли поднять его и пользоваться им.  Обычных же людей требовалось девять или двенадцать человек, чтобы лишь нести этот меч.  Как раз столько мужчин и должно было сопровождать царицу на пути вниз.

И вот, когда посольство арья достигло нижней границы снегов, царица попросила воды.

Один из воинов, зачерпнул своим шлемом воду из лужи тающего снега и протянул шлем царице.

Как только она сделала глоток талой воды, ребёнок шевельнулся в её утробе.

И он спросил её: "Мать, зачем ты несёшь меня в рабство, когда с тобой идут воины, способные понять меч?"

Царица ответила: "Эти воины едва несут меч вдевятером, ибо никто из людей не может поднять его в одиночку.  Это не оружие, а обуза!"

Тогда ребёнок воскликнул: "Так их девять!  Мне хватило бы и семерых для нападения и победы".

В этот миг у царицы начались схватки, и через несколько мгновений она родила сына.

Он родился сразу же вместе с плацентой, которую сжимал в левой руке.

Едва родившись, ребёнок встал на ноги и сам вышел из шатра.

Он сам искупался в тающем снеге, смыв с себя кровь матери.

И он приказал изумлённым воинам: "Принесите мне меч моего отца".

Когда те исполнили приказ, ребёнок легко поднял меч правой рукой и сам перерезал свою пуповину.

Он бросил плаценту собаке, принадлежащей одному из воинов, и та превратилась в огромного белого волка, и младенец оседлал его.

Для младенца не нашлось одежды, и он закутался в шкуру "последней коровы", из которой был сделан шатёр царицы, а голову накрыл тем самым шлемом, из которого его мать пила талую воду.

И он сказал воинам: "Вас девять, а после битвы останется семеро.  Но сегодня мы проломим грудь врага".

Тогда один из воинов испугался, что он будет в числе тех, кому предстоит погибнуть, и сбежал.

Но остальные закричали: "Индра, Индра (т.е. вождь, владыка) - веди нас!  Ты наш царь, ты снова с нами!".

Индра, верхом на волке, повёл восемь (одиннадцать, в двенадцатиричной версии) кшатриев на врага.
А дасы увидели их как несметное войско "воинов с длинными щитами", которое спустилось с гор, разделённое на восемь отрядов, и начало истреблять "черноголовых".

Ну а дальше, история хорошо известна: "Девяносто девять красных крепостей расколол Индра, расколол как орехи, и ещё одну чёрную - для ровного счёта".

Вернувшись из этой битвы тридцатилетним мужчиной (а битва длилась до рассвета: вся Индия была завоёвана за одну ночь), Индра застал свою мать на смертном одре.  Она за эту ночь превратилась в глубокую старуху и к полдню умерла на руках у сына, скорбя о том, что так и не смогла напоить его своим молоком.

"Не печалуйся!  Кровь врага - вот моё молоко!" - ответил ей Индра".

http://www.keburga.com/b/indra.html